0028

Я шел с большим синим тяжелым пакетом по улице. В нем лежали бутафорные деликатесы и напитки. Я знал это. Но тяжесть ноши придавала мне радости и сил.
Еще больше радости и сил мне придавали завистливые взгляды голодных людей, которые толпой валили мне навстречу. Все смотрели на меня и мой пакетище. Я искал во встречных взгядах восхищение. И находил его там среди ненависти, злобы и зависти.
Я улыбался. Хотя в желудке у меня урчало так громко, что мне приходилось насвистывать глупые мелодии.

Я зашёл в подъезд.

Лифт, конечно же, не работал. Он давно был частично растащен на металлолом.
Поднимаясь на седьмой этаж, я слышал громкие глухие удары и чьи-то страшные угрозы. Милиция выбивала кому-то дверь – искала, чем поживиться. Не хотел бы я оказаться сейчас на месте хозяев этой квартиры.

Антон ждал меня. Выражение его лица не менялось уже давно. Грусть, апатия, отчаяние читалось на нём. Мы поговорили, покурили. Антон не боялся милиции – у него дома нечего было брать. Хорошие вещи, деньги, еда – этого в Украине не видели уже давно.
Планов на дальнейшую жизнь у нас не было.
Но во взгляде Антона появился какой-то огонёк. Я такого раньше в нём не замечал. Антон словно хотел мне сказать какую-то хорошую новость, но никак не решался. И это несмотря на то, что я у него хочу одолжить последние две гривны на прозак, заранее зная, что я могу никогда их не вернуть. Неужто он хлеб где-то достал?
Провожая меня, Антон не выдержал.
- Я английский учу, – сказал он полушёпотом и улыбнулся на все свои восемь.
- Молодец, что учишь. Сможешь за бугор рвануть. На органы. Нужно до подпольной клиники как-то добраться. А это ж базарить нужно, – сказал я и улыбнулся ему в ответ.
И вышел из квартиры.
Спускаясь по лестнице, я слышал какие-то стоны в подъезде. Не добили хозяев - наверное, пуль пожалели. Пули нынче дорого.

Я вышел из подъезда, и тут – шмяк! Рядом со мной упало тело Антона.
Решился-таки, наконец. Это была вторая мысль. А первая – хорошо, что не надо теперь отдавать долг.
Я подошёл к трупу. Присел на корточки. Оглянулся. Ободранная псина в десятке метров от меня наблюдала за мной, её хвост нервно подёргивался. Это была её пища.
Короче.
Я достал из глубин одежды наточенный нож, и вонзил в тело.
Цены на почки в последнее время упали. Просто предложение сильно выросло. Но не пропадать же добру!
Я достал ещё один пакет, положил туда обе почки и немного мяса на суп.
Сегодня бутафорные продукты, служившие в качестве приманки, мне уже не понадобятся.
Да и в гастроном я уже не пойду. То тело какой-то женщины в холодильнике, рядом с просроченным йогуртом и скисшим молоком полугодовой давности, уже слегка подпортилось, тем более самые хорошие куски уже давно разобрали.
Настроение стало ощутимо позвонче.
По дороге домой я насвистывал любимую песню.

  В соавторстве с Ж.У.